27.07.2015

Экспертиза промышленной безопасности: быть или не быть?

17 августа 2009 года миллионы тонн енисейской воды разорвали исполинские
агрегаты Саяно-Шушенской ГЭС и разом унесли 75 человеческих жизней. По своим социально-экономическим и экологическим последствиям для страны, эта катастрофа стала самой резонансной после Чернобыльской. Прогремела оглушительной пощечиной нашей системе промышленной безопасности. Увы, с тех пор та лучше не стала. Так, только за последний год и только на предприятиях нефтехимии и нефтепереработки произошло несколько крупных и множество мелких аварий. А, например, сбои магистральных теплосетей по зиме становятся неизбежными как снег.

Подоплека беды банальна: кончаются советские запасы прочности оборудования, добросовестности, дисциплины и квалификации персонала. А тут еще и профессиональное сообщество специалистов, занимающихся профилактикой аварий, само вдруг оказалось на грани аварийного срыва с непредсказуемыми последствиями.

Чтобы понять серьезность ситуации, вспомним о том, что основные производственные фонды нашей промышленности (оборудование, строительные конструкции зданий и сооружений) в массе своей – еще с советских времен, зачастую с выработанным нормативным сроком эксплуатации. Большинство предприятий вынуждено продлевать его через экспертизу промышленной безопасности, так как только профессиональный эксперт способен оценить объект на «годность к строевой». Сегодня на отечественном рынке промышленной экспертизы действуют более трех тысяч организаций, где занято порядка восьми с половиной тысяч экспертов. По сути это малые предприятия, костяк которых составляют бывшие сотрудники канувших в Лету отраслевых НИИ. Ежегодно они проводят более 350 тыс. экспертиз, большинство которых приходится на инженерные устройства на опасных производственных объектах и включает в себя проведение сложной технической диагностики.

Рынок не без изъянов, но в целом, считают аналитики, смог за четверть века своего существования обеспечить нашу промышленность нужными ей экспертными услугами. Однако сейчас перед участниками рынка и, соответственно, потребителями их услуг начинают вставать препятствия непреодолимой силы.

Барьеры входа

Допуск на рынок промышленной экспертизы регулирует Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору – Рос­технадзор. До недавнего времени делала она это через лицензирование экспертной деятельности. А теперь хочет ввести еще и аттестацию экспертов по изощренным требованиям.

Самое экстравагантное из них – размещение аттестуемых в научной периодике не менее пяти авторских публикаций по промышленной безопасности. У кого их больше – тому выше категория. Интересно, хватит научных журналов мира на наших экспертов, даже если они напишут на языке издания? В России на всех места точно нет. Да если бы и было: у абсолютного большинства экспертов нет никаких публикаций вообще. Не было в их профессиональной жизни таких задач. Да и когда им, не вылезающим с поля, заниматься наукой?

При этом Ростехнадзор хочет, чтобы со вступлением в силу этой и других новаций, теряли силу ранее выданные квалификационные удостоверения. Без какого-либо переходного периода. То есть сегодня эксперт компетентен (что отражено в его квалификации на основе подтвержденных знаний и опыта), а завтра вмиг перестает им быть. Просто потому, что чиновник поменял правила игры. Эксперт вырастает не за год-два – за десятилетия, которые он буквально проползает по прокатному стану, по домне, по крекинг-установке и т. п., чтобы не просто понимать, как там все устроено, но и печенкой чувствовать, когда и почему может рвануть. Этому не учат учебники, это впитывается работой, банальным трудовым стажем. И если сегодня из-за надуманных препон из отрасли уйдут такие кадры, ни завтра, ни послепослезавтра замены им просто не будет. Со всеми вытекающими последствиями для наших заводов, строек и громадья планов.

Еще одним барьером в работе экспертных организаций стало свежеиспеченное требование Ростехнадзора наличия в них экспертов, аттестованных по всем промышленным областям с опасными объектами. А этих областей, на минуту, целая дюжина! От нефтехимии и металлургии – до транспортировки опасных веществ и хранения и переработки растительного сырья. Есть, наверное, Ломоносовы, разбирающиеся в специфике всех их. Но в массе своей эксперт не может быть и швец и жнец и на дуде игрец. Прежде в лицензии указывались отрасли, на объектах которых организация правомочна осуществлять экспертизу. Теперь все должны разбираться во всем – от газодобычи до маркшейдерских работ.

Дело усугубляется фактическим отсутствием нормативно-методической базы промышленной экспертизы. Все требования в этой сфере умещаются в один рамочный документ на пяти страницах и никак не дифференцированы по отраслям. Правил нет, а ответственность эксперта есть, и даже, что беспрецедентно в мировой экспертной практике, уголовная! За, например, заключение, составленное (sic!) с нарушением порядка проведения экспертизы. Но если порядок не установлен, как его можно нарушить?!

Нелегкая рыночная доля

Креативно работают в Ростехнадзоре, с выдумкой. Недавно вот взяли и раскрасили серую фразеологию типовой лицензии для экспертных организаций. Раньше в ней при общем наименовании «деятельность по проведению экспертизы промышленной безопасности» в расшифровке был указан вид работ «экспертиза технических устройств на опасном производственном объекте». Скучная формулировка! То ли дело теперь: «экспертиза технических устройств на опасном производственном объекте в случаях, предусмотренных статьей 7 настоящего Федерального закона». Добавили всего ничего, а как заиграло! И главное, сути прежней формулировки не меняет абсолютно. Так что никакого волюнтаризма.

Правда, теперь буква закона требует переоформления ранее выданных бессрочных (!) лицензий. И вновь со всей страны потянулись на фильтрацию в Москву еще вчера лицензиаты. Одновременно Ростехнадзор затянул сроки утверждения экзаменационных билетов для аттестации экспертов. И понеслось. По причине несвоевременной аттестации экспертов не переоформляются лицензии их организациям. Без переоформленных лицензий регулятор отказывает в регистрации заключений уже проведенных экспертиз. А без этого нет и оплаты от предприятий-заказчиков. Да и текущая работа организаций блокирована. Но и тех, кто пока работает, лихорадит: в документах Рос­технадзора не определены ни требования к лицензиатам, ни сроки переоформления лицензий, а значит, вмиг можно получить от ворот поворот.

Как и кто в этой мутной воде умудряется ловить заветные лицензии, можно только догадываться. И все идет к тому, что из нынешних трех с лишним тысяч экспертных организаций на рынке общим объемом 30–50 млрд рублей (по разным оценкам) останутся несколько десятков «правильных».

Фактически это запрет на профессию. А у экспертов – семьи. Значит, без средств к существованию могут остаться десятки тысяч человек.

Но это еще не вся беда. Ни один объект, даже вовремя прошедший экспертизу промышленной безопасности, не вправе эксплуатироваться без внесения Ростехнадзором в Реестр заключения по ней. Таких «подвешенных» объектов – технических устройств, зданий, сооружений – уже не одна тысяча по стране. Работающих на них или в них людей – сотни тысяч, и у всех тоже семьи. На что им жить, если по закону их работа должна быть остановлена? Понятно, что владельцы предприятий не могут позволить себе ни остановить их, ни незаконно эксплуатировать. Выход один: рвать (с перспективой штрафных выплат) ранее заключенные контракты на экспертные работы и нанимать на них «правильные» организации. То есть платить дважды при тех же, а то и больших рисках.

Игра в монополию

Свои новации Ростехнадзор объясняет стремлением очистить рынок от шарлатанов. Их там действительно хватает. За двадцать последних лет трижды снижались требования к соискателю лицензии. Когда-то он был обязан иметь у себя не только штат специалистов-экспертов, но и лабораторию для проведения технической диагностики и нормативно-методическую базу. Сейчас достаточно подтвердить наличие одного аттестованного эксперта. Точка! К тому же Ростехнадзор, который до прошлого года утверждал экспертные заключения, теперь вправе лишь вносить их в Реестр.

В результате сложения двух этих факторов – либерализации входа на рынок и снятия реального контроля над его игроками – экспертную отрасль наводнили жульнические конторы. Без соответствующих специалистов и оборудования, но запросто «проводящие» экспертизу самой высокой сложности. Порой не выезжая на объект проверки, оценивая его состояние по фото через электронную почту и переписывая под новой датой прежние заключения. По самым скромным оценкам таких «Рогов и копыт» на рынке сейчас – не менее трети. Не тратясь на оборудование, штат и командировки экспертов, они не жмутся и с ценой «заключений». Оттого проверка на безопасность, например, мостового крана, что еще недавно обходилась эксплуатанту в 40 тысяч рублей, теперь стоит вчетверо меньше. В общем, один сэкономил, другой заработал. И всем хорошо. Пока кран не упал.

Да, порядок на рынке наводить надо. Но надуманность новых входных барьеров и непрозрачность их прохождения приведут к тому, что из него выдавят как раз-таки добросовестных профессионалов. Одновременно нынешняя чистка рядов сопровождается протежированием избранных экспертных организаций со стороны Ростехнадзора, завуалированным навязыванием их промышленникам. Экспертиза – лишь часть общего режима контроля предприятий на соответствие требованиям промышленной безопасности. Но в отличие от обязательных государственных проверок экспертиза для владельца предприятия – процедура добровольная и оплачиваемая им из своего кармана. Когда же ему намекают, что при выборе им определенной экспертной компании будет лояльнее общий надзор, то его воля, диктуемая интересами безопасности своего предприятия, подменяется волей, сторонней получателю платы за экспертные работы. А рынок, сама жизнеспособность которого зависит от отсутствия монополизма и наличия конкуренции, соответственно, вырождается в подсобное хозяйство администрирующей структуры.

В результате количество компаний сократится в разы, но при этом объем экспертных работ по стране останется прежним, если не вырастет с учетом дальнейшего старения промышленных объектов. Несколько десятков аффилированных с надзорным органом экспертных организаций физически не смогут освоить этот объем. Может, расчет на то, чтобы для «полевых работ» на местах нанимать за гроши поденщиков из лопнувших конкурентов? Но не факт, что таковых, даже в условиях растущей безработицы, наберется достаточно. В итоге упадет качество экспертизы. Хотя промышленники, рискующие в таком случае больше, станут платить за нее монополистам столько, сколько те назначат. К тому же в дополнение к существующим механизмам контроля и отчетности Ростехнадзор хочет обязать предприятия дистанционно подключать его территориальные органы к системам автоматизированного управления опасных объектов для мониторинга их параметров. На развертывание такой сети в масштабах страны потребуются миллиарды рублей. Не из тех ли, что так не хватает промышленности для обновления фондов?

Хозяин в доме

Сегодня, когда государство вынуждено-таки начать экономить на избыточных полномочиях, весьма спорным становится существование Ростехнадзора в его нынешнем виде. Структурой, прямо не ответственной за промышленную безопасность, но кошмарящей тех, кто за нее реально отвечает. Экспертное и промышленное сообщества консолидировано предлагают заменить в перспективе государственное лицензирование деятельности экспертных организаций на их саморегулирование. По примеру ТЮФов (TUV), что уже столетие действуют в Германии. Это независимые корпорации экспертов, созданные самими промышленниками для обеспечения безопасности работ на объектах повышенной опасности.

Схожую модель можно реализовать и в России. Объединение экспертных организаций по территориальному и отраслевому признакам в партнерства умножит их финансовые и интеллектуальные возможности в решении таких проблем, как разработка нормативной базы экспертизы, повышение ее качества и профессионализма экспертов. Саморегулирование обеспечит систематический контроль за деятельностью экспертных организаций, обоснованностью и объективностью экспертных заключений. Деловая репутация организаций и качество их услуг повысятся за счет осознанного добровольного внедрения стандартов качества и кодекса поведения, механизмов дисциплинарной ответственности и досудебного решения споров.

О том, что все это осуществимо в России, говорит не столько опыт дисциплинированной Германии, сколько его успешное повторение в самых разных по промышленной культуре и национальному менталитету странах.

Вместо послесловия

Один из самых посещаемых сайтов в Рунете – сайт «Задать вопрос Путину». По сути, это открытый общенациональный форум, аккумулирующий предложения граждан к прямой линии с Президентом. 25-е место в рейтинге самых обсуждаемых на форуме занимает обращение «Административные барьеры Рос­технадзора в сфере экспертизы промышленной безопасности» за подписью эксперта из Новосибирска. В комментариях (сотнях) его товарищей по цеху и промышленников и их предложениях главе государства вы, уважаемые читатели, найдете тезисы этой заметки. Как говорили в советской журналистике, «письмо позвало в дорогу».

Означенная проблема не прозвучала на последней прямой линии. Но она есть и касается абсолютно всех и каждого из нас. А иначе стали бы знающие об этом профессионалы подписывать своими именами и должностями крик к Президенту, невзирая на риск попасть в «черные списки» недремлющего надзора?!

(Специалисты Ростехнадзора данную публикацию комментировать отказались)