BRENT0.00
GOLD0.00
USD0.00
EUR
15.04.2015

Стагнация, падение или шанс для маневра?

И тут неожиданно пришла информация о содействии Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), призванного привлекать иностранные капиталовложения
в отечественную экономику: большой интерес к российской энергетике сегодня
проявляют инвесторы из стран Азии и Ближнего Востока. Но насколько эти чаяния
близки к реализации, пока сказать никто не берется. Так что проблема остается.

   Сообщаем: РФПИ  может сам инвестировать 10 млрд долларов, причем привлеченные средства соинвесторов должны быть не меньше этой суммы. Фонд уже привлек более 6 млрд долларов и одоб­рил вложения на 1,3 млрд долларов. В энергетике РФПИ сотрудничает с «Россетями» и General Electric, владеет долей в «Enel Россия».
Заместитель министра энергетики РФ Вячеслав Кравченко направил запрос в полтора десятка компаний – столпов отрасли с просьбой предоставить список экономически эффективных проектов (финансовая модель плюс аргументация актуальности). У них есть шанс на получение средств софинансирования в случае реализации проектов с иностранцами. По некоторым данным, наиболее вероятными партнерами считаются компании из Индии.
Некоторые аналитики относятся к участию РФПИ в судьбе отечественной энергетики с известной долей скепсиса, полагая, что в наших палес­тинах всегда есть риски регулирования, а на дворе к тому же настоящий экономический кризис, что не слишком нравится иностранцам. Государство гарантирует возврат инвестиций в новые электростанции в Крыму, Краснодарском крае и Калининграде. Может быть, здесь стоит ожидать инвестиционного бума?
Пока совершенно ясно одно – в ближайшие два года радостных вестей ждать не придется. В базовом прог­нозе Минэнерго РФ предполагалось, что прирост спроса в Единой энергосистеме России должен составить 1,02%, при умерено оптимистическом сценарии – 1,81%. Но, похоже, жизнь диктует самый пессимистичный сюжет – минимальный рост энергопотребления и очень небольшое увеличение максимума нагрузки до 2020 года. Среднегодовой рост потребления, по оценке Минэнерго, составит 0,5% (до 1061 млрд кВт/ч в 2020 году).
   Тенденция к стагнации и даже снижению наметилась еще в 2009 году, и уже к 2013-м возникли серьезные опасения относительно спроса. Но неожиданное похолодание в нояб­ре 2014-го и соответствующее превышение прогнозных значений вселили в энергетиков надежду.
И вот наступил 2015 год, который проходит под знаменами пессимизма. По сообщению замминистра энергетики РФ Вячеслава Кравченко, энергопотребление в 2015 году составит 1036,2 млрд кВт/ч, что меньше уже скорректированных в феврале цифр – в новом прогнозе социально-экономического развития РФ Мин­экономики РФ предусмотрен спрос 1040 млрд кВт/ч.
Кстати, пик потребления мощ­ности в этом году ожидается на уровне 158,2 ГВт, и к 2020 году данный показатель достигнет 160,5 ГВт, прирастая не более чем на 0,3% каждый год.
Установленная мощность генерации, согласно последним прогнозным данным Минэнерго России, к 2020 году превзойдет ожидания пикового спроса на мощность на 61%, составив 259 ГВт (в сравнении с сегодняшними 53%).
Между тем, совсем недавно, в ноябре 2014 года, первый заместитель министра энергетики РФ Алексей Текслер утверждал, что имеет место тенденция устойчивого роста энергопотребления. Его поддержала армия экспертов, которые предрекали к 2035 году прирост производства на 40%, а в ближайшие 30–40 лет и вовсе удвоение его объемов.
Что же произошло?
Напомним, разгосударствление и соответствующая реструктуризация российской энергетики стартовали в 1992 году. От естественной монополии РАО «ЕЭС» мы перешли к первому этапу либерализации – созданию полностью регулируемого рынка ФОРЭМ и конкурентным отношениям в сфере торговли электрической энергией в ноябре 2003 года.
Все это делалось в надежде на то, что развивающейся российской экономике понадобятся новые энергетические мощности. Предполагалось, что уже в 2005–2007 годах спрос превысит предложение – потребление будет расти на 4–5% в год. Но грянул глобальный кризис, похоронив лучезарные ожидания: в 2009-м спрос упал обвально, сразу на 4,6%. И хотя уже в 2010 году он возобновился, тенденция на снижение наметилась явно и выпукло.
Кстати, одна из целей реформирования – ликвидация перекрестного субсидирования, когда промышленные предприятия платят за население. По этой позиции и вовсе наблюдается откат назад. Так, согласно заявлению замминистра Вячеслава Кравченко, объем перекрестного субсидирования на сегодня составляет 235–270 миллиардов рублей вместо прогнозных 200–230 миллиардов рублей.
   По логике вещей, чтобы в корне изменить ситуацию и ликвидировать этот рудимент советских времен, надо уменьшить тарифы для промышленности, и она получит шанс на развитие. Соответственно, перебросить ношу на другую часть весов – увеличить тарифы для населения. Причем Минэнерго предлагает опережающие темпы роста тарифов над инфляцией на 2–3%. Этот тезис Вячеслав Кравченко обозначил так: «Мы выступаем не столько за повышение тарифов, сколько за пересмотр прогноза социально-экономического развития. Если будет пересмотр, сложится некая тенденция. Естественно, мы не хотим находиться среди отстающих. Условно говоря, если поднимут цены на газ, на железнодорожные перевозки, на различные товары, а мы будем замыкающие, на мой взгляд, это не слишком правильно», – пояснил замминистра энергетики РФ.
Однако это стало бы последней каплей: вслед за продуктовой инфляцией мы бы получили инфляцию общую, причем с большим ростом тарифов на услуги ЖКХ. Между тем, в одном из последних телеэфиров заместитель председателя Комитета по жилищной политике и ЖКХ Госдумы ФС РФ Елена Николаева прилюдно поклялась, что этого не будет, но, скорее всего, этого в ближайшее время, поскольку тогда с большой вероятностью можно ожидать российского майдана. Ведь если прямо сейчас отказаться от перекрестного субсидирования, то тарифы для населения на электро­энергию вырастут в разы. Вряд ли оно к этому готово. Как не готово к этому и государство, которому придется субсидировать огромную армию небогатых граждан.
    Именно в 2015 году Минэнерго России планировало начать реформирование в этом направлении, чтобы завершить работу к 2022 году. Предлагалось проводить щадящее повышение тарифа на 6,8% в год выше инфляции. Но судьба распорядилась иначе.
Надо отметить, что во всем мире энергетический рынок отличает высокая волатильность. В ситуациях, подобных нашему текущем моменту, используется широкий набор производных финансовых инструментов, позволяющих хеджировать риски и при производстве электрической энергии, и при транспортировке, и при купле-продаже на оптовом рынке, и при продаже в розницу конечным потребителям.
Что из наработанного за рубежом может быть использовано в России, пока никто серьезно даже не прикидывал. Но поразмышлять время пришло. Рассуждая о наборе финансовых инструментов, некоторые аналитики полагают, что все начнется с фьючерсных и форвардных контрактов.
В России уже создан довольно прочный каркас свободного рынка, осталось его достроить. Важно, чтобы это делали специалисты, а не самодеятельные мастера.
Стратегия развития электроэнергетики базировалась на более оптимистичном росте потребления, чем он есть и, видимо, будет. Возможно, стоит ее откорректировать, сделав основной акцент на замену устаревших генерирующих мощностей (в большем объеме, чем это предполагалось). Вообще с середины 90-х годов неоднократно обсуждалось, что делать с невостребованными мощностями, предложения были – вплоть до консервации. Во многом эта проб­лема усугубляется тем, что кроме электроэнергии необходимо тепло, вырабатываемое теми же ТЭЦ. При этом развитие электроэнергетики и развитие теплоснабжения, так же как и ЖКХ, координируется минимально, если вообще об этом можно говорить.
   Существующая энергосистема сфор­мирована в иных экономических условиях, в расчете на иные нагрузки, главное – на иную структуру потребителей. Реформирование это практически не учитывало, отсюда бесплодная борьба с перекрестным субсидированием, котельнизация и снижение востребованности тепловой энергии от ТЭЦ и многое другое.
Сегодняшняя ситуация подталкивает к тому, чтобы провести глубокий анализ того, что мы имеем, к чему идем, каковы причины этого и что нужно делать. Если угодно, комплексный анализ итогов реформирования электроэнергетики, трендов реформирования теплоснабжения и ЖКХ.
Свободный рынок должен формироваться на вполне определенной базе, которая формируется вместе с рынком, а не вопреки ему, как это было при плановой экономике, при которой эта база и была создана.

Возврат к списку